И правда, что траве этой сделается? Цветки всегда закрыты, и нежная пыльца будет сбережена и в дождь, и в изнурительное вёдро. Стебель тоже защищен, он густо усажен очередными листочками. Да и сами листочки приспособлены к засухе, ведь неспроста же они узкие, .твердые и заметно навощены. Такой зелени зной нипочем. По осени взгляните на семена — и они оригинальны. Когда загрубелые коробочки треснут по рубцам и раскроются вверх, льнянка вытряхнет на ветер маленькие .утолщенные к середине диски. Это и есть семена. А то, что семена-диски окружены пленочкой,- - тоже неспроста. Так легче им подниматься в воздух и лететь. И, наконец, сравните корневища! У льнянки, выросшей в бору, корневище хоть и развито великолепно, вместо стержня оно пускает два боковых горизонтальных корня. Это и понятно: питательная среда тут ближе к поверхности лесной подстилки. Зато на землях пахотных красивый сорняк обзаводится глубоко проникающим главным корнем: такую льнянку не заглушить зеленым соперницам. Выходит, корневище льнянки умеет приспосабливаться к разным почвенным условиям.
Но все же самое удивительное в льнянке — венчик цветка. Губастый и похожий на зев, он к тому же наделен маленьким сосудом — шпорой. В шпоре этой хранится сладкий сок, до которого так лакомы насекомые. Только вот незадача: никому из шестиногих, кроме шмелей, не отдает его льнянка. Шмели помогают ей в опылении, а она их за это как бы угощает подношеньем.
Происходит это примерно так. Мохнатый шмель садится на нижнюю губу венчика, с силой протискивается через лопасти, закрывающие зев, добирается до шпорца, запускает хоботок в нектар — и пьет, набирается душистой жидкости. Пока все это он проделывает, потревоженная цветень пыльников осыпается ему прямо на спину, выгружаясь из тычинок. Теперь стоит шмелю приподняться, и в воздухе он окажется с ношей. В другом цветке наш посредник опыления» нанесет пыльцу на рыльце, за что крылатый селекционер, в свою очередь, возьмет от льнянки толику нектара. Дружба тут настолько давняя, что и насекомое, и растение «приноровились» друг к другу. Во всяком случае, льнянка ни кому из насекомых больше не доверяет свое опыление.
Да и кому из них по силам проделать эту операцию? Ведь длинный хоботок — привилегия одних шмелей. И хотя лакомок среди насекомых немало, добыть нектар льнянки они не могут. Правда, некоторые перепончатокрылые все же ухитрились доставать нектар обходным путем: они прогрызают шпорцу извне и через отверстие легко опоражнивают налитый сосудик.
Кроме медоносности, славится льнянка еще как неплохой источник желтой краски. Не осталась без внимания и красота цветков этого растения: садовые формы льнянок радуют самодеятельных' естествоиспытателей свежестью колера, необычным сочетанием контурных линий. Видно, за причудливость цветков и прозывалась наша травка в народе башмачком. Название «льнянка» дано за сходство со льном: до цветения растений их листики весьма похожи. Но в некоторых русских селах называли это растение по-другому: жаберник, жабра, желунец, желтые звоники, зайцев лен, остудник (на ощупь холодная), соски, сахарники, нутренник, а также под загадочным названием гримон.
Льнянка употреблялась в народной медицине от чесотки и геморроя, кое-где была в ходу в роли снотворного.
Кормовыми достоинствами обыкновенная льнянка не обладает. Больше того, ее не без основания считают ядовитой для лошадей, коров, телят. Животные, отравившись льнянкой, чувствуют себя_ угнетенно: прекращают жвачку, пускают слюну, задыхаются, страдают от желудочно-кишечных расстройств. К счастью, подобные случаи редки, поскольку скот обычно не трогает льнянку, к тому же она отпугивает на пастбище и запахом, и вкусом. Ядовитость травы обусловлена наличием специфических глюкозидов (линарина и пектолинарина), отщепляющих синильную кислоту. Полагают, что у льнянки ядовиты и листья, и стебель, особенно в фазе зацветания.
Всего ботаники насчитывают на земле до 150 видов льнянок. Распространены они, главным образом, в умеренном поясе. В пределах нашей страны встречаются 34 вида этого растения, преимущественно на Кавказе. Только обыкновенная льнянка одинаково «бодро» чувствует себя и на юге, и на севере.
Журнал «Приусадебное хозяйство», №5, 1983 год